Дикая Африка
Кому дикая, кому и домашняя.)
легкое
Это не то легкое, которое расположено в груди и обычно бывает в паре.
Короче, слушайте.
Была в нашем саду девочка с тяжелой и необычной биографией. Это было давновато, поэтому детали стерлись. Но примерно так. Мама с папой были пьющими людьми, напились, подрались, мама убила папу. Села посидеть сами знаете куда. Детей забрали в приют. Чтобы не засидеться, женщины порой рожают в тюрьме. Льготы и быстрее можно выйти. Родила девочку Ингу. Записала ее на убиенного папу. Типа, он и с того света заботится о процветании семьи.
Мы про эту девочку узнали когда социальный педагог делала обход семей, которые из каких-то соображений не привели ребенка в детский сад. У нас старшая группа обязательна для подготовки к школе. Девочка сидела дома одна, взаперти. Ее маму обязали оформить Ингу в дошкольное учреждение.
Девочка оказалась с нарушениями речи. Словарь, грамматика, звукопроизношение, что и неудивительно. Но необычно то, что у Инги не было никаких комплексов по этому поводу. Показываю картинку, на которой нарисован дятел. Кто это: «Дядька». Дети хохочут, по ковру валяются, но и Инга смеется вместе с ними. Другой ребенок обиделся бы, каждому неприятно, когда над ним смеются. Но только не Инга. Девочка с красивым и гордым именем ни на кого и никогда не обижалась. Не умеет играть ни в лото, ни в мозайку, но охотно это делает. Улыбчивая, смешливая, а главное — легкая. И взрослые и дети ее обожали.
Ингу увидела еще раз, когда она стала подростком. Маму лишили родительских прав на всех детей. Опеку оформляла старшая сестра. Пришла вместе с Ингой в кабинет, чтобы я подписала какую-то бумажку. Не знаю, зачем это нужно, но в многочисленных документах была и строчка о речевом развитии.
сложное
У нас на работе два дефектолога. Кто бы мог знать, что эта профессия станет столь популярной, когда я случайно ткнула в нее пальцем в справочнике для поступающих в вузы. Не об этом речь.
В конце учебного года мы с Оксаной смотрим детей в яслях. Разговариваем с воспитателями, наблюдаем. Если нам кажется, что ребенок очень уже отличается от других, направляем его на обследования. На днях работала в группе, в которой были те маленькие дети. Им уже около трех лет. Среди них был мальчик, которого летом смотрели врачи, психологи, дефектологи и по результатам поставлен неутешительный диагноз. В сентября он пойдет в интегрированную группу, сейчас последние денечки находиться в своей.
Вторая смена для воспитателя легкая. Особенно для тех, кому эта группа чужая. Приходишь с книжкой. Дети уже спят. Читаешь, потом кормишь, дети немного поиграют, затем собираемся на участок, откуда их разбирают по домам. Это классика. Но не в данном случае. Кирилл не спит. Надо сидеть на его кровати, потому что он бубнит, кричит, крутится, вскакивает, пытается залезть в пододеяльник, стучит ногами. Слов не понимает. При этом, он очень красивый. Смотрит на тебя небесно-голубыми глазами, смеется, радуется чему-то, но тут же может и закричать-заплакать. С конца весны мальчик совсем не изменился. Пьет только воду из бутылочки с соской, ест печенье и сушки. Остальное категорически отвергает. Не разговаривает, ходит в памперсах.
Как же сложно окружающим с таким ребенком. Воспитатель должен постоянно держать его в поле зрения. Но ведь есть еще и остальные дети. Родители которых спросят, почему пяточка на носочке неправильно сидит. Я же думала только о том, что если вечером все живы и здоровы — это победа.)
Но повернула ситуацию в другую сторону. Как же мальчику с такими особенностями сложно с нами. Мы не понимаем его желаний. Ведь он не говорящий. Не знаем, что творится в его голове, как он видит мир. Если у него что-то болит, то он даже не сможет объяснить.
дачное неудачное
Прислал мне питерский друг анекдот про переходный возраст. Это, типа, когда ты еще готова заняться любовью на подоконнике, но не знаешь, куда снять с него рассаду.) Я: «У меня нет дачи, так что и проблем с рассадой тоже нет.» Поболтали, говорю: «Пора собираться на работу, в сад. В смысле в детский.» Ну конечно, я не дачница, поэтому друг добавляет: «Значит, ты садовник. Детский.»
маленький мир
У каждого человека есть предпочтения, тем, в том числе. Когда-то, когда деревья были большие, Брошка просила меня вернуться на работу. Потому что любила читать мои рассказы про детей. И где теперь та Брошка? Я работаю с детьми, слушаю их, общаюсь, запоминаю, записываю… Говорят, актры во время спектакля играют для одного зрителя, которого в начале спектакля выберут в зале. Как бы мысленно обращаясь к нему. Рассчитывая на его эмпатию, уверенные в том, что будут поняты должным образом. Знаю, что Рыбка любит мои рассказы про Грифеля. Рыба, прошу, никуда не уходи. А то кому я буду писать? На чью реакцию от прочитанного мне рассчитывать?
Всё, поныла, идем дальше.
Работала недавно в группе, в которой есть мальчик Егор. Он ОГРОМНЫЙ. Высокий и очень полный. А по мозгам совсем ребенок. Он не осознает, что даже нечаянно толкнув другого ребенка, может покалечить его. Бурный, эмоциональный и с простой детской хитростью. Если спросить его: «Егор, чего это ты так плохо себя ведешь?» отвечает с ложногрустным лицом: «Детство было тяжелое».
При всей своей детскости он очень любвеобильный. Не знаю, с чего он взял, что девочек надо целовать. Если он пытается сделать это внезапно, с наскока, то девочки пугаются и инстинктивно стараются отстраниться. Девочка Настя, умная, симпатичная и рассудительная блондинка напрямую говорит: «Егор, не надо, мне неприятно.» Думаю, какая молодец Настя, она не просто пытается оттолкнуть Егора, что чревато последствиями, не ругается, не дерется, просто объясняет, почему это не надо делать.
Чтобы разрулить ситуацию, говорю Егору: «Прежде чем целоваться, надо жениться.» Вот это новость! Егор-то думал, что все можно сию минуту решить. А для Насти это дополнительный козырь. Егор спрашивает: «А что это такое?» Настя: «Надо куда-то идти и надевать на палец колечко.» Егор явно не рассчитывал на такие заморочки. Мало того, что идти неведомо куда, так еще и кольцо где-то брать. Мама наверняка не одобрит этих пустых трат.
Прямо наш мир в миниатюре. Мужчины считают, что все решается просто, а у женщин все усложняется, обрастает не только ненужными деталями, но и действиями, которые совершать и лень и дорого.
про маски
Вчера занималась с Миланой. Ей надо было называть картинки со звуком Ч. Нарисована типичная мочалка. Прямоугольник, по бокам которого веревочки. Дети обычно называют то, что видят, не особо задумываясь о звуках. Милана говорит: «Маска.» «Ну какая же это маска? Как ее на лицо надеть?» Говорю это, представляя себе карнавальную маску. И тут до меня доходит, что Милана в свои пять лет видела гораздо больше не нарядных масок, которые покупают детям на праздники, лисичек всяческих или мушкетеров, а тех масок, без которых последние пару лет не пускали в магазины и даже транспорт. Грустно-то как, господа...
Про имена
Про имена и не только.
Сегодня работала с детьми, которых соединили на лето в одну группу. Там были две сестрички. Но всего их пятеро. Не пять детей, а пять именно сестер. Сначала родилась Ангелина. Обычное для наших времен имя. Через два года Диана. Тоже не ужасная редкость. Прошло десять лет, папа захотел мальчика. Родилась Юлианна. Имя уже посложнее. Через два года Марианна. Да что же такое, снова не мальчик. Проходит еще два года — и вот вам Регина.
А так как мальчика до сих пор нет, а редкие красивые имена для девочек еще не закончились, похоже, что это не конец истории.
детское
Я не воспитатель. Но летом воспитатели уходят в отпуска, поэтому иногда приходится подменять. Я не люблю эту работу, потому что жить по режиму совсем не мое. Тем более, организуя детей делать как все и вовремя. Гораздо интересней, когда вечером уже всех «разобрали» и остаются один-два ребенка. Тогда можно с ними поговорить, а разговаривать я люблю.
Остался один мальчик, Илья. Он довольно большой, и высокий, и взрослый, но очень своеобразный. Прошлым летом работала в их группе, он сидел неподалеку от домика, который только недавно установили на участке. Яркий, разноцветный, абсолютно нетронутый детьми и временем. Илюша время от времени говорил: «Я рисую цветочек». «Отлично, рисуй». «Очень красивый». «Молодец.» «Посмотрите». Я глянула и ахнула. Почему-то представляла себе, что он рисует палочкой на песке, а он взял камешек и процарапал на боку сверкающего новизной домика некую ромашку. Первой мысль было: «Илья, бежим. Нас здесь не было».
Помня, какой Илья оригинальный парень, начала вести с ним беседу. Он говорит: «Папа отрастил бороду». «Зачем?» «Не знаю.» «Наверное, твой папа дед Мороз. Готовится к зиме, к Новому году.» «Нет, он просто папа». «Зачем же ему борода? Аааа, поняла, сейчас лето, жарко, он этой бородой обмахивается, как веером.» Илюша не сразу понимает, насколько варианты применимы к жизни. Поэтому он обходит участок и только потом сообщает мне, что нет, не обмахивается. «Ну зачем-то ему эта борода нужна. Поняла. Когда он утром ест яичницу, кусочки падают, они могут застрять в бороде. Потом можно ими перекусить.» Илья снова пускается в обход участка...
В понедельник буду работать на этой же группе. Илья не из тех парней, которые забывают о проблемах. Наверняка выяснил у папы, зачем ему борода.
животное
А вы замечали, что слово ЖИВОТНОЕ звучит как прилагательное. Хотела назвать пост СКОТСКОЕ, рассказать про скотинку, подумала, что звучит грубовато. Будет рассказ про животных и не только моих.
Все знают, что у меня живут мася с Грифелем. Мася — кот, найденный котеночком в подвале Минска на улице Кольцова. Поэтому он не только с именем, но и с фамилией и даже с домашней кличкой. Афанасий Кольцов, мася. Грифель — длинношерстная такса, чистопородный, купленный за валюту. Но среди животных, живущих в одной семье, чаще всего кто старше — тот и авторитет. Грифель обожает масю, всячески старается ему понравиться. Когда тот спит, развалишись на весь диван, старается незаметно полизать ему лапки. А то вдруг тот, проснувшись, будет недоволен, что сон потревожили. Но мася презирает Грифеля. Относится к нему, как к бесполезному приобретению. И охотник он никакой, и мыться сам не умеет, и даже когти втягивать не научился. Дуралей, одним словом. Но опекает, куда уж тут денешься, нам вместе жить.
Сегодня под утро проснулась от странного звука. Кто-то громко верещал. Такой звук, наверное, умеют производить какие-то птицы. Но что-то в подсознании у меня говорило: вспомни, это уже было. Ага, точно, было. Так орут кроты, когда их, живых, тянут за загривок. Однажды мася уже приносил живого крота, об этом я писала на МЛ несколько лет назад. Сейчас не хочется пересказывать. Когда что-то случается второй раз, то уже нет паники. Раз это было однажды и никто не умер, значит, это можно пережить. Вскочила, схватила большую тряпку и ринулась на источник звука. Мася крота притащил, передал Грифелю и неспешно прошествовал к своей миске. Типа, ты охотничья собака, учись. Наверняка процедил сквозь зубы «щенок», прекрасно зная про его почтенный возраст.
Грифель немного побаивается зверей, которых приносит мася. Тем более, если те еще живы. Он, конечно, схватил крота, но как только тот начинал шевелиться у него во рту, бросал. Я застала картину, когда крот, не переставая верещать, пытался убежать под кухонный шкафчик. Хорошо, что слово «убежать» не совсем подходит к кроту. Он похож на маленького толстого тюленя в меховой шубке. Грифель снова хватал его, подбрасывал и подбирал с пола.
Немного стремно держать в руках живого крота, даже в тряпке. Но еще хуже, если бы эта скотинка поселилась на моей кухне. Поэтому завернула добычу, унесла на балкон и скинула в природу.)
два мира - два детства
Степа лето проводит в деревне. Если его привозят сразу оттуда, то сначала его надо отмыть. Руки в грязи, лицо в пятнах, майка в разводах. Начинаю спрашивать, чем он занимался. Прыгал с крыши сарая, гонял на велосипеде, дрался с братом. Классика моего детства.) Мне кажется, что за летние месяцы он даже немного одичал. Почти ничего не напоминает того гимназиста, которого я впервые увидела весной.
Рассматриваем карточки. На картинке нарисованы дети, раговаривающие по телефону. Сказала Степе, что в моем детстве мобильных телефонов не было вообще, а только у некоторых были дома телефоны, которые стояли на столе или висели на стене. Потом разговор зашел о телевизорах. Показала руками, какой экран был у нашего телика. Даже размахивать не пришлось. И что он был не цветной. Но у нас дома была такая пленочка, как-будто вымазанная керосином, ее надо было прикрепить к экрану для того, чтобы создать иллюзию цвета.
Вот рассказываю это, а сама думаю: «Неужели это было со мной? Не с каким-нибудь дедушкой Мазаем, а со мной? Это я так долго живу?»
Степа верит (потому что я учитель) и не верит (потому что звучит неправдоподобно). Сокрушаясь, качает головой: «Не хотел бы я жить в то время...» А ведь я не могу ему сказать классическое: «Зато мы днями напролет играли в прятки, казаки-разбойники, пионербол.» Так ведь он тоже играет, безо всяких зато. Но плюс к этому у него есть куча всего другого.
