Прочитала у Карны про свидания. Старое, из архива.
К началу этой истории я жила в общежитии, но с подругой Жанной мы виделись очень часто. И проводили вместе все выходные. Жанна никогда не ревновала меня к мужчинам. Я думаю, для нее мужчина — это объект, который приносит деньги, покупает жизненные блага и сексуально удовлетворяет. Но к моим подружкам и соседкам по общежитию она ревновала страшно. Чтобы отвлечь меня от девчонок, меня надо было выдать замуж.
Жаннина мама (тоже весьма любвеобильная особа) встречалась с мужчиной, у которого был… не помню, крестник или племянник слабовидящий. Причем, он уже был дважды женат. И ему нужно было срочно жениться опять, потому что в том городе, где он жил, он занимал хорошую должность и при наличии семьи (хотя бы жены) мог претендовать на большую квартиру. Квартиры должны были распределять вот-вот, поэтому жениться надо было быстро. Жанна меня слезно уговаривала встретиться с Борей и хотя бы не сразу сказать «нет», а немного подумать. Мы встретились сначала втроем, у Жанниных родителей. Жених не произвел особого впечатления. Так, жених как жених. Затем я уехала в Фанские горы. Поездка была замечательная. Мы совершили восхождение на три пятитысячника, компания была чудесная, впечатления самые восторженные. По возвращении Жанна напомнила мне, что квартиры будут распределять уже очень скоро. А Боря в нетерпении. Тут подвернулся хороший повод для нашего сближения: мой день рождения. Этот повод особенно одобряла Жанна, потому что Боря был богат, имел статус жениха, и можно было ожидать щедрых подарков.
Мы встретили Бориса на вокзале, из вежливости, а еще из-за того, что у него был большой процент потери зрения. Никаких цветов при нем не было, зато был пакет, который весьма призывно позвякивал.
Приехали в общежитие, где до этого накрыли стол, правда, отнюдь не на двоих. Жизнь в общежитии бурная, количество гостей заранее рассчитать трудно. У Бори в пакете оказалось несколько бутылок вина. После того, как бутылки перекочевали на стол, пакет опустел полностью. Жанна не могла поверить в тщетность ожиданий. Она прижала меня в комнате к шкафу и заговорщическим голосом сказала: «Чем меньше подарок, тем он дороже. Ожидай колечка. Ведь он не скрывает того, что хотел бы жениться на тебе». По-моему, она даже тайком исследовала его карманы. Подарка не было НИГДЕ.
Между тем прибыли гости. Они, конечно, не имели статуса богатого жениха, но были просты, веселы, симпатичны. Мы хорошо посидели, поели-выпили, попели… и плавно подошли к тому моменту, когда гости уходят, а хозяева остаются и ложатся спать. Вот тут уже я прижала Жанну к шкафу. Я сказала: «Жанна, делай что хочешь, но с «женихом» спать в одной комнате не буду». В моей комнате стояло две кровати, но жила я в ней одна. Мы с Жанной решили проводить гостей до дома, а заодно обдумать ситуацию. Наше общежитие не коридорного типа, а состоит из системы холлов. Холл – к нему примыкает четыре комнаты, затем кухня и следующий холл. В этот день в соседнем холле что-то праздновалось.
Когда мы с Жанной вернулись в общежитие, то увидели следующую картину. Боря выпил все спиртное, которое оставалось на нашем столе. Затем перешел в соседний холл. С теми гостями он почему-то стал разговаривать по-немецки. Вероятно, он хотел показать свою эрудицию и образованность. Но я представляю реакцию гостей, когда к ним на праздник приходит незнакомый мужчина, который двигается как-то странно (нарушенное зрение + повышенная градусность), что-то пафосно декламируя по-немецки. При этом направление «к столу» он не теряет и начинает активно дегустировать их спиртное.
Мы с Жанной были, мягко говоря, удивлены сложившейся ситуацией. Но что было делать дальше? Борис слабовидящий, в чужом городе, да еще и племянник (крестник?). То есть просто на улицу его не выгнать. Решили, что будем действовать так: мы с Жанной вдвоем ложимся на одну кровать, а Боря на другую. Которая стоит напротив. Мы улеглись, потушили свет. Прижались друг к другу и замерли, боясь даже пошевелиться. В любом общежитии над кроватью висят бра. Проходит какое-то время. У нас сна ни в одном глазу. Вдруг мы слышим какое-то шевеление с соседней кровати. Боря поворочался-поворочался и встал. При этом что-то перемкнуло в его бра, и оно зажглось. Но зажглось не окончательно, видно там был нарушен контакт и свет то зажигался, то самым зловещим образом потухал. Борис начал метаться по комнате. Причем, одет он оказался самым причудливым образом. На нем была белая майка, заправленная в семейные трусы изумрудного цвета. По-видимому, майка было очень длинной и «уши» от нее высовывались из трусов уже в районе колен. Потом Жанна утверждала, что во время этого бега по комнате Боря еще и судорожно онанировал. Но мне кажется, что она это добавила от себя для полноты картины. Я с ужасом зажмурила глаза и представляла себе то картину кровавой резни, то прыжка из окна, то… Мы онемели и даже не решались спросить у него, чего же он хочет. Боря также неожиданно, как встал, улегся и заснул.
Утром мне не спалось. С первыми лучами солнца я встала и пошла на кухню, пить чай. Оказалось, что еще одной девчонке не спится. Из соседнего холла. Мы с ней чаевничали, она очень деликатно, но с подробностями рассказала про вчерашнего таинственного гостя (немецкий шпион, что ли?). Тут встал Боря. Как ни в чем не бывало, он стал заигрывать, кокетничать и намекать на то, что общение втроем (мы + Жанна) его уже не устраивает и пора переходить к фазе более интимной. Всему есть свой предел. Видит Бог, я человек терпеливый. Но предел-то есть. И я очень нежно объяснила Борису, что не только интимного общения, но и общения втроем, всемером и вообще никакого, никогда и нигде больше НЕ БУДЕТ. И мне прекрасно живется в моем общежитии. И пусть он будет счастлив в своей квартире самостоятельно, отдельно от меня. А электрички в его город ходят регулярно. Сейчас мы попьем чай и поедем на вокзал. Боря очень удивился. Он никак не ожидал такой черствости по отношению к жениху и инвалиду. И прежде, чем он удалится, мы должны помочь купить ему цветы. Ведь у жены его начальника день рождения. На меня нашло вдохновение. Такая наглость достойна восхищения. Мы собрались и пошли на цветочный базар. Я розы не люблю. Но Борис запросил именно эти цветы, причем, попросил выбрать самый шикарный букет. Мы выбрали розы лососевого цвета. Странно, что Боря не велел нам рассчитаться за них самостоятельно. Я никогда не вру – платил он сам. Продавец отдал нам цветы, и я сказала жениху: «Замечательные цветы. Мне очень нравятся, и поэтому я тебе их не отдам. Это будет твой подарок мне на день рождения». На лице у Бори появилось сначала недоумение, потом возмущение, а затем он стал буквально вырывать цветы из моих рук. Это было так смешно, так стыдно, что я с чувством глубокого удовлетворения отдала ему букет.
Мы приехали на вокзал. Билет покупать не надо было, у инвалидов льготный проезд. Я говорю: «Жанна, ты как знаешь, но больше находиться с Борей на одной земле я не могу. Я посижу в зале ожидания, а ты посади его, пожалуйста, в вагон». Жанна, чувствуя ответственность за ситуацию (все-таки это их крестник (племянник?)), увела Бориса. Возвращается донельзя довольная. Говорит, что очень удачно посадила Бориса. Вагон был еще пустой, его как раз убирали. Она Борю оставила и не стала дожидаться отправления электрички. И вдруг (о, ужас!) передают, что электричка, в которой сидит наш жених, отправляется в депо. Жанна перепутала пути. Мой взгляд, обращенный на Жанну, был в состоянии выжигать по металлу. Тут уже и Жанна стала строптиво заявлять, что и она устала от этой истории и больше никогда, никуда и т.д. в этом же духе. Мы с ней ушли с вокзала. Пошли в общежитие, затем гулять по городу, вечером в ресторан. Короче, время провели рас-прек-рас-но.
Но эта история имеет грустное продолжение. Когда Жанна рассказала своей маме о том, как прошли смотрины (помолвка), мама, разгневанная, высказала все, что думает о его близких родственниках своему кавалеру (чей племянник (крестник?)) так нас удивил (!). Кавалер расстроился, лег на диван и умер от инфаркта.
